Почему в старых сказках никто не жил долго и счастливо

Когда мы вспоминаем старые сказки, у нас в голове часто всплывают милые образы принцесс, добрых фей и счастливых концовок. Но если копнуть глубже в оригинальные версии, например, у братьев Гримм, Шарля Перро или старинных народных сказаний, всплывает куда менее уютная картина: отрубленные головы, сожжённые ведьмы и дети, которых съели в лесу. Почему же раньше сказки были такими жестокими? Сегодня разбираемся, кто всё это придумал и зачем детям такое «веселье».

Жестокие сказки как средство воспитания

Раньше сказка была не развлечением, а чем-то вроде «методички по выживанию» в суровом мире. В средние века (и даже позже) жизнь была полна реальных опасностей: голод, болезни, войны, дикие звери, и никакой вам службы спасения. Поэтому сказки использовали как инструмент: напугать, но при этом научить.

Например, в оригинальной версии «Красной Шапочки» Шарля Перро волк спокойно съедает девочку — и всё, никакого охотника с топором, никакого спасения. Зато мораль прозрачная: не разговаривай с незнакомцами, особенно если они выглядят подозрительно.

Или сказка «Гензель и Гретель» — где детей бросают в лесу, а потом ещё ведьма собирается их зажарить. Урок? Не отходи от тропы, умей договариваться и будь сообразительным — иначе останешься на ужин в чьём-то зловещем котле. Жестокость в старых сказках зашкаливает.

Народные страхи и отражение реальности

Старые сказки очень честно показывали те страхи, которыми действительно жили люди. Страх перед голодом, похищением, потерей родителей, бедностью. Всё это было не абстрактным ужасом, а частью повседневной реальности.

Взять хотя бы «Золушку» братьев Гримм. В её первоначальной версии сводные сёстры не просто страдают от зависти — одна из них отрезает себе пальцы, другая пятку, чтобы влезть в заветную туфельку. Кровь хлещет, а голуби всё это наблюдают и стучат принцу, мол, обман.

Или «Русалочка» Ганса Христиана Андерсена: вместо весёлой свадьбы на берегу моря — отказ любимого, немая мука и смерть. Детям сразу давали понять: жизнь — не мультфильм Диснея, а бескомпромиссная драма.

Почему потом всё стало «мягче»

К XIX веку, когда мода на «детство как золотую пору невинности» наконец добралась до литературы, родители и педагоги начали посматривать на эти сказки с лёгким ужасом. Отрубленные головы, расчленёнка и прочие «педагогические приёмы» стали казаться несколько неуместными.

Братья Гримм, например, с каждым новым изданием своих «Детских и семейных сказок» всё больше сглаживали острые углы: вместо кровавых деталей добавляли побольше волшебства, а концовки правили так, чтобы зло обязательно получало по заслугам, но без чрезмерных подробностей.

К тому же, с развитием педагогики пришло понимание, что ребёнка лучше учить через положительный пример, а не через ночные кошмары. Так что сказки начали «облагораживать», вычищать и переписывать, оставляя лишь намёки на первобытные страхи.

Страшные сказки старого времени, примеры

Чтобы вы не думали, что всё это преувеличение, вот несколько реальных примеров:

• «Спящая красавица» у Перро: принц не просто целует девушку — он вообще-то находит её спящей и влюбляется без взаимности.  
• «Синяя Борода»: женщина открывает запретную комнату и находит там трупы всех бывших жён своего милого мужа.  
• «Стойкий оловянный солдатик» Андерсена: солдатик погибает в огне, а его возлюбленная бумажная балерина погибает вместе с ним — романтика, конечно, та ещё.  
• «Белоснежка» у Гриммов: злая мачеха в наказание должна танцевать на раскалённых железных башмаках до смерти.

Так что если вам казалось, что современные триллеры — это страшно, то вам не показалось. Действительно, в сказках пару веков назад дети радостно засыпали под истории о ведьмах, людоедах и мстительных принцах.